— Вчера в Элладе мой друг подрался с заезжими нерусскими, — начал я, проигнорировав его слова. — Они пытались пройти внутрь, чтобы развлечься, но охранник что-то заподозрил и не пропустил их. Началась драка.

— Витя, — вздохнул Вадим. — Это могли быть кто угодно. Мало, что ли, в Армавире не русских? Я понимаю, у тебя руки горят что-то делать. Понимаю, что ты хочешь как-то обезопасить себя и своих близких от всей этой истории с мясуховскими и оружием. Но у нас уже другая задача.

— Я разговаривал с управляющим, что работал в тот вечер в Элладе, — невозмутимо продолжал я. — Ездил сегодня к нему домой. Даже разбудить человека после смены пришлось.

— Витя, говорю же, уже слишком поздно. Все, давай. Связь хоть и казенная, но дорогущая. Да и мне вести машину надо.

— Они приехали в Элладу на Ниссан Патрол, — проговорил я. — На джипе, который видел Руслан при первой их встрече. Управляющий видел, как они садятся в машину и уезжают.

— Ниссан? — Мрачно повторил Вадим. — Ты пойми… Если я даже попытаюсь развернуть группу, уже слишком поздно, Витя. Да и Тургулаева не остановить. Ты же разговаривал с ним и не смог переубедить. А я вообще у него в подчинении сейчас нахожусь. Он отдает приказ — я исполняю. Ну вот, приказ такой: добраться до Новороссийска.

— У нас с ними сегодня стрелка, — продолжал я. — Семь часов вечера, побережье Кубани, у разрушенного царского моста. Я туда поеду. Если у вас ничего не получится в Новороссийске, вы знаете, где начать искать.

— Когда? Сегодня? — Засуетился Вадим. — Ты? Витя, если это чичены, они церемониться с вами не будут. Не делай глупостей.

— Пока, Вадим, — проговорил я и положил трубку.

Потом я пошел в комнату, достал наган, проверил барабан. Осталось четыре патрона, а дополнительных больше не было. Недолго думая, я заглянул в шкаф, отодвинул Маринины вещи, висящие на вешалке. Там, в глубине, стоял сейф с ружьем, что подарил мне Женя. Там же хранилась и пачка патронов к нему.

Ружье я зарегистрировать так и не успел. Не было времени, и теперь это обстоятельство было мне на руку. Извини, Женя, но, кажется, придется твою пушку подправить.

Я открыл сейф, взял ружье и положил в чехол. Вернулся к телефону.

— Алло, Степаныч, ты дома? — Спросил я, когда он взял трубку.

— Привет, Витя, что-то случилось? — Понял он по голосу.

Тогда я вкратце рассказал ему все: и про чеченцев, и про сделку с оружием, и про мои отношения с сотрудниками РУОПа.

— Почему ты молчал раньше? — Мрачно спросил он.

— Не хотел вас втягивать. Думал, раз там работает группа, они справятся сами, по моим наводкам. Но с ними, как ты слышал, не вышло.

— Как Ефим?

— Нормально. Ничего серьезного. До свадьбы заживет.

— Жене звонил?

— Нет, пока что. Степаныч, дело серьезное. Нужна поддержка, причем хорошая. Просто ветеранами тут не обойтись. Нужен кто-то посерьезнее.

— Понимаю, — Степаныч вздохнул. — Есть у меня один друг в ОМОНе. Майор. Может, смогу попросить его помочь. Но хрен знает, как он отнесется к такому предприятию. Вдруг откажет.

— Если откажет, позвони мне. Я все отменю, — солгал я.

— Разумно. Одни мы тут не сдюжим. Да и проблем меньше у меня будет, — повеселел он голосом. — Ты ж знаешь, что мы с Томой съехались. Не хотелось бы ей брехать о том, куда я на самом деле еду.

— Понимаю. Ладно, Степаныч. Давай. Жду звонка. Кстати, подожди.

— Чего ты, Витя?

— Одолжи мне ножевку по металлу. Тут для дела нужна, сможешь?

Я аккуратно сломал веточку, которая мешала наблюдать за пляжем. Как я и думал, они приехали намного раньше назначенных семи вечера. Правда, я тоже приехал раньше.

Степаныч не смог договориться с ОМОНом о поддержке, и я сказал ему, что все отменяется. Однако сам решил не сидеть сложа руки.

Приехав в пять вечера в район лесхоза, я оставил машину далеко наверху, сам же стал спускаться к реке. Правда, я пошел не тропами, ведущими к ней, а пологим, поросшим лесом склоном, нависшим над всем гравийным пляжем. Это была та еще задачка, но я справился.

Около получаса мне понадобилось, чтобы найти подходящую позицию для наблюдения. Сейчас я должен был убедиться, что наши «нерусские», именно те самые чеченцы, с которыми у Корастелева был договор на продажу оружия. Возможно, я смогу разузнать и еще что-нибудь о них, но не факт.

Разместившись в кустах, я поудобнее уложил свой обрез, который сделал из Жениного ружья. Он мешал комфортно засесть на склоне. Потом достал бинокль, купленный мной сегодня в охотничьем магазине, и какую-то китайскую мыльницу, наспех приобретенную на рынке. Стал наблюдать.

Ниссан Патрол, блестя своей обшивкой цвета металлик, медленно скатился по наклонной дороге, заехал на гранитный берег. Оттуда вышли двое мужчин. Одетые в спортивное, они были высокими, крепкими и… бородатыми. Однако они были не одни.

— Вот, суки… — пробурчал я себе под нос, подстраивая четкость бинокля.

Задние пассажирские двери большой машины распахнулись и оттуда вышли еще трое. Эти были одеты в камуфляж цвета хаки. Я видел, как они перекинулись несколькими словами с теми, что носили спортивное, а потом открыли багажник, стали доставать оттуда и натягивать на себя бронежилеты. Вынать автоматы.

— Это они, значит, на стрелки так ездят, — прошептал я и отложил бинокль.

Вооружившись мыльницей, я попытался взять их в кадр. Расстояние было большим и оставалось только надеяться, что на фото можно будет что-то разобрать. Хотя узнаваемая машина точно отпечатается на пленке. Да и вооруженных людей можно будет различить.

Опасность была серьезной. Вспышка на камере не отключалась, и меня могли просто спалить по отблеску. Однако я решился. Стиснув зубы, нажал спуск. Блеснуло, но, кажется, никто из боевиков не увидел света вспышки.

Примкнув рожки с патронами, троица направилась в ближайший овраг, откуда добывали гравий, и залегла на самом дне. Затаилась. Двое в спортивном остались стоять у машины.

Значит, они готовили Фиме западню. Едва приодеть на берег какая-нибудь чужая тачка, они обстреляли бы ее из боевого оружия, убили всех, кто был внутри, а выживших, возможно, попытались бы схватить, чтобы получить выкуп. М-да…

Сделав снимок, я торопливо перемотал пленку. Сфотографировал их снова, уже сидящими в яме. Перемотал, щелкнул машину. Перемотал. Потом повесил аппарат на руку за шлейку, снова принялся наблюдать в бинокль.

Я попытался прочесть номер на машине. Однако с расстояния метров в двести пятьдесят, рассмотреть цифр я, конечно же, не мог. Правда, мог сделать другой вывод: те двое, что остались стоять у Патрола, явно были моложе остальных. Сказать точно было нельзя, но не старше двадцати, двадцати пяти лет. Вооруженные же — точно взрослые мужики. Вел троих лысый мужчина с короткой черной бородой. Он же раздавал остальным приказы.

Это были точно они чеченские боевики. М-да… Ошибка Тургулаева была сейчас очевидна. Но ничего поделать было уже нельзя.

Я глянул на свою монтану. Времени подходило уже шесть. Боевики же просто ждали: вооруженные сидели на дне котлована, а остальные болтали у машины. Я решил дождаться, пока они уедут. Если попытаюсь уйти и попадусь, вряд ли останусь живым. Риск был слишком велик. Мой обрез, скорее всего не выручит меня. Это было больше оружие мести, чтобы забрать с собой кого-нибудь из них, если меня обнаружат.

Если же уйду — проявлю снимки и попытаюсь убедить местные органы в том, что рядом с городом появились боевики и хотят купить оружие здесь.

Я снова щелкнул камерой, но теперь напрягся. Один из парней, которые опирались о крыло патрона, выпрямился. Стал пристально смотреть в мою сторону. Что-то быстро проговорил своему дружку. Глянув время, он торопливо пошел к яме, где залегли его подельники.

— Так, — я спрятала бинокль в сумку. — Видимо, отсидеться не выйдет.

Отправив туда же фотоаппарат, я взял с земли обрез, бросил взгляд на боевиков.

Их командир показался из котлована по пояс, что-то обсуждал с парнем. Последний активно жестикулировал и… указывал рукой в мою сторону.